Читать книгу "В Мраморном дворце - Великий Князь Гавриил Романов"

Среди пажей находился камер-паж государя, князь Багратион-Мухранский, который позже, в 1911 году, женился на моей старшей сестре Татиане.

Мои младшие братья смотрели на нашу присягу с хоров церкви. Няня Атя тоже стояла на хорах. Она в это время была уже монахиней, под именем матери Гавриилы.

Когда мы вернулись домой, Иоанчик подарил мне погоны с флигель-адъютантскими вензелями, которые он заранее заказал в чаянии, что государь назначит нас флигель-адъютантами. Отец был недоволен этим, и Иоанчику попало.

Привожу “Высочайше утвержденный порядок присяги князей крови императорской Иоанна Константиновича и Гавриила Константиновича, приносимой по совершеннолетии их высочеств”.

§ 1. 6 января, в день, назначенный для присяги Их Высочеств Князей Иоанна Константиновича и Гавриила Константиновича, по разосланным от Высочайшего двора повесткам, соберутся в Царскосельском Большом Дворце, к 11 ч. утра: Придворное духовенство, обер-гофмейстерина, статс-дамы, камер-фрейлины и свитные фрейлины их императорских величеств государынь императриц и гофмейстерины и фрейлины их императорских высочеств великих княгинь. Первые чины императорского двора, его императорского величества генерал-адъютанты, Свиты его величества генерал-майоры, флигель-адъютанты и состоящие при их императорских высочествах великих князьях генералы и адъютанты; особы двора его императорского высочества великого князя Константина Константиновича и кавалеры великокняжеских дворов.

Дамы в русском платье, а кавалеры в парадной форме.

§ 2. Духовенство собирается в алтаре Придворной Церкви. Придворные дамы и первые чины двора – в столовой, прочие остаются в церковном зале.

§ 3. Когда все к шествию будет готово и министр императорского двора донесет о том его императорскому величеству, их императорские величества и особы императорской Фамилии изволят через парадные залы проследовать в Дворцовую церковь.

§ 4. От дверей столовой их императорским величествам предшествуют первые чины императорского двора. За особами императорской Фамилии следуют придворные дамы.

§ 5. При входе в церковь их императорские величества, их императорские высочества и их высочества встречены будут придворным духовенством со крестом и святою водою.

§ 6. По приложении ко Кресту, их императорские величества изволят стать на свои места.

§ 7. По окончании литургии их высочества князь Иоанн Константинович и князь Гавриил Константинович подойдут к поставленному перед алтарем аналою, перед Животворящий Крест и Святое Евангелие, для произнесения, на основании учреждения об императорской Фамилии, присяги, как в верности царствующему государю и Отечеству, так ровно в соблюдении права наследства и фамильного распорядка. Присягу, особо для сего установленную, князь Иоанн Константинович и князь Гавриил Константинович читают вслух, а засим утверждают ее своею подписью и передают присяжные листы министру иностранных дел, для хранения в государственном архиве.

§ 8. Вслед засим внесены будут в церковь штандарты лейб-гвардии Конного и лейб-гвардии Гусарского его величества полков и поставлены у аналоя.

Князь Иоанн Константинович изволит подойти под штандарт лейб-гвардии Конного полка, а князь Гавриил Константинович – под штандарт лейб-гвардии Гусарского его величества полка, где и принесут на верность службы государю и Отечеству присягу, которая будет читана вслух их высочествами.

§ 9. По совершении присяги, провозглашено будет протодиаконом многолетие их императорским величествам и всему Царствующему Дому.

Подписал: Министр Императорского Двора, генерал-адъютант барон Фредерикс.

На следующий день мы с Иоанчиком и отцом поехали к государю, отец – по какому-то делу, а мы – явиться по случаю назначения флигель-адъютантами. Мы уже были с аксельбантами и вензелями. Государь принял нас всех троих вместе в своем рабочем кабинете в Царском Селе. Он разговаривал с нами, стоя подле дверей.

Свита государя была настолько велика, или – точнее – флигель-адъютантов было так много, что дежурство каждого при особе государя бывало не чаще, чем один раз в месяц. Во времена Александра III, который сильно сократил свиту, мой отец и дяденька дежурили каждую неделю. За флигель-адъютантами обыкновенно присылалась на станцию придворная тройка, но так как я жил в Павловске, то за мной приезжали во дворец. Тройка подвозила меня около 11 часов утра к подъезду № 4 Александровского дворца. Я входил в дежурную комнату, где меня ждал заканчивающий дежурство флигель-адъютант. Приходил скороход и докладывал, что в приемной государя уже собрались такие-то и такие-то лица. Тогда я через все залы отправлялся в приемную.

Здесь я обыкновенно заставал какого-нибудь министра с портфелем, приехавшего с докладом. Штатские министры бывали во фраках с золотыми пуговицами и лентах. Так старик министр Горемыкин приезжал в Алексеевской ленте. Военный министр приезжал в сюртуке, при оружии. Кроме министров, в приемной нередко ожидали люди, которые должны были являться государю: губернаторы или командующие войсками и многие другие. Часто заходили в приемную обер-гофмаршал граф Бенкендорф и дворцовый комендант генерал Дедюлин.

От времени до времени открывалась дверь из кабинета государя, выходил дежурный камердинер и приглашал то лицо, которое государь должен был принять. Однажды на одном из моих дежурств ожидал в приемной французский посол адмирал Тушар. Камердинер передал мне приглашение от государя, а я лично передал его послу.

Во время приема дежурный флигель-адъютант все время должен был находиться в приемной. Перед завтраком приходил скороход и докладывал, что их величества приглашают меня к завтраку. Иной раз доклады затягивались до самого завтрака и мне едва хватало времени вымыть руки. Я шел в маленькую гостиную государыни, между ее будуаром и большим кабинетом, становился возле дверей и ожидал прихода государя. Вымыв руки в своей уборной комнате, которая была по другую сторону коридора, государь шел к императрице и, проходя мимо меня, со мной здоровался. Вскоре он возвращался с государыней и великими княжнами.

В гостиной стоял стол с закусками и водкой, а также и стол, за который садились завтракать. Первые годы я водки не пил, а когда начал пить, то государь всегда говорил мне, что мне пить вредно. Я позволял себе, впрочем, выпивать не более одной рюмки. Когда мы усаживались за стол, гоффурьеры и камер-лакеи уносили закусочный стол.

Часто зимой подавались черноморские устрицы, которые государь очень любил. Он предпочитал их заграничным, как вообще предпочитал всё русское – иностранному.

Кофе пили после завтрака в сиреневом будуаре императрицы. По стенам висело несколько картин и портрет государя. На полках и столиках было много фотографий и безделушек. Между прочим, в будуаре обычно лежала газета “Новое время” и клалась для императрицы записочка с фамилией дежурного флигель-адъютанта. Кофепитие продолжалось недолго, и меня отпускали, а государь шел гулять по парку, обыкновенно вместе с великими княжнами. Они любили ходить на пруд и разбивать на нем лед кирками.